Эликсир Купрума Эса (Художник Е. Медведев) - Страница 30

— Возьмем себя в руки! Да! Возьмем себя в руки! — произнес он наконец и снова принялся за дело.

На углу стола стоял пузатый портфель. Купрум Эс извлек из него нераспечатанную банку с каким-то вареньем и ключ для открывания консервов, которым он тут же снял с банки металлическую крышку. После этого он вынул из портфеля столовую ложку, зачерпнул ею варенья и, взяв в левую руку стаканчик, снова застыл, с ужасом глядя в пространство.

— Ну!.. — сказал он глухо и часто задышал. — Ну! — повторил он громче, явно подбадривая себя, но и теперь не двинулся, а только дышал. — Ну!!! — воскликнул он с отчаянием, отхлебнул из стаканчика, быстро поставил его на стол, сунул в рот ложку с вареньем и тут же бросился к мойке.

Теперь Зоя не могла его видеть, но, судя по звукам, которые до нее доносились, учителя стошнило. Потом она услышала, как Купрум Эс тихонько стонет и полощет рот. Еле волоча ноги, он доплелся до стула, сел, подперев голову рукой, и застыл совершенно неподвижно. Это длилось так долго, и тело учителя так поникло, что Зоя встревожилась, не потерял ли он сознания, а может быть, и вовсе умер. Не думая о том, что делает, она выбралась из-за створки и почти вошла в лабораторию. При этом она машинально схватилась за дверную ручку, дверь слегка скрипнула, и Купрум Эс медленно поднял голову.

Теперь застыла Зоя. Несколько секунд Купрум Эс смотрел на нее совершенно равнодушно, потом так же равнодушно спросил:

— Ты… Ты Зоя? Ладошина Зоя?

— Да, — тихо ответила Зоя.

— А почему ты… почему ты здесь? И в такой час? — Купрум Эс шевельнулся, выпрямился. — Да, вот именно: в такой час?

— Я… Мы с подругой… мы тут заговорились, а когда пошли домой, все уже заперто…

— Н-нда. Заговорились, — по-прежнему безразличным тоном, не глядя на Зою, повторил Купрум Эс. — И не заметили, как погасили свет. Во всем здании. Вот так.

Зоя молчала. Она понимала, что сморозила глупость.

— Обманывать нехорошо, — вяло сказал Купрум Эс. — И подглядывать тоже. Это безнравственно — подглядывать. Вот так. Да!

— Я… я не подглядывала.

Учитель не слушал ее. Он продолжал, глядя куда-то в угол:

— Тебя мальчишки научили. Эти… Родя и Веня. Они тебе сказали про свет. И что подозревают. Меня подозревают. Да. — Купрум Эс помолчал. — Ну что ж! Садись, присаживайся. Вот так!

Учитель кивнул на один из стульев, стоявших у стола перед стеной, и Зоя покорно села. Теперь она была уверена, что Куприян Семенович никакой не сумасшедший и уж вовсе не преступник, и ей было неловко.

Купрум Эс уже смотрел на Зою, а не мимо нее.

— Ты сейчас присутствовала при крушении мечты, — медленно проговорил он. — Да! Большой человеческой мечты.

— Какой мечты, Куприян Семенович? — тихо спросила Зоя.

Купрум Эс встал. Заложив руки за спину, сутулясь, он прошелся раза два по лаборатории и остановился перед своим аппаратом.

— Вот в этой штуке изготовлена жидкость, которая могла бы принести большую пользу человечеству. Если бы ее можно было пить.

— Пить?

— Вот именно. Я не рассчитал одного: человеческий организм не воспринимает ее. — Учитель покосился на стаканчик

— А если бы ее можно было пить, тогда что? — спросила Зоя.

— Н-ну… грубо говоря… тогда я приобрел бы способность повелевать. До некоторой степени. Вот так!

Зоя вцепилась руками в края стула и широко раскрыла свои глазищи.

— Повелевать? Куприян Семенович… а… а в каком смысле?

— Я бы мог управлять поступками людей. В какой-то мере… — Купрум Эс опять прошелся взад-вперед. — Я боюсь, что ты меня не поймешь, но попытаюсь объяснить. — Он сел на стул, повернувшись к Зое, опираясь ладонями о колени. — Видишь ли… эта жидкость действует на структуру некоторых участков нашего головного мозга и резко повышает его способность к излучению. А это излучение может воздействовать на мозг другого человека. Ты понимаешь меня?

— Н-не совсем, — призналась Зоя.

— Гм! Да! — Купрум Эс помолчал, пожевал губами. — Ну, скажем, вот так: я мог бы воздействовать на мозг другого человека и заставить его выполнить мое указание. То или иное. Да!

— Значит, это вроде гипноза?

— Не совсем так, но близко к этому. Да, близко.

— И вы… вы могли бы только подумать: «Сделай то-то!» — и человек сделал бы?

— Не так! Да, не так! Внушение делается только через слово. При этом я должен сосредоточиться. А если человек заткнет себе уши — ничего не выйдет, тут я буду бессилен. Вот так!

Зоя поглядывала то на стаканчик с замечательной жидкостью, то на старого учителя, такого с виду обыкновенного, и ее снова взяло сомнение: а в своем ли Купрум Эс уме? Она осторожно спросила:

— Значит… значит, вы могли бы крикнуть: «Люди! Будьте все моими рабами!» — и люди стали бы?

Купрум Эс снова заходил, заложив руки за спину и почему-то склонив голову набок. Подбородок у него задрожал.

— Ты меня оскорбляешь, Зоя! Вот именно! Оскорбляешь, подозревая в таких отвратительных замыслах. Оскорбляешь!

— Почему оскорбляю, Куприян Семенович? Вы меня извините, конечно, только…

— Потому что это — фашизм, да! Это — тирания! Это безнравственно и жестоко, вот так! А ты меня подозреваешь…

Зоя встала. Она никак не могла понять, почему так рассердился старый учитель.

— Куприян Семенович, я ни в чем вас не подозреваю, я просто так сказала, а…

Купрум Эс остановился перед ней. Он держал руки за спиной, но уже не сутулился.

— У моего эликсира куда более скромное предназначение. И куда более гуманное. Вот именно! Я должен был бы обратиться к каждому человеку индивидуально, да! И притом с совершенно конкретным, физически выполнимым для него указанием. А если бы мне потребовалось, чтобы он выполнил другое мое указание, то я должен был бы обратиться к нему вторично, тем же повелительным тоном и также сосредоточившись. Вот так, моя уважаемая, да!